Интервью Autechre Андрею Бухарину журнал ОМ - сентябрь 1997

Одна из самых продвинутых групп новой электронной музыки со странным названием Autechre, выпустившая уже четыре альбома, продолжает вызывать ожесточенные споры среди её адептов.

Читать полностью

...Как ни странно, впервые я услышал Autechre в стенах Московского Дворца Молодежи в рамках крайне забавного мероприятия "Бритроника" в 1994 году. По большому счету, Москва так и не узнала, что во время этого фестиваля её посетило целое созвездие британских электронных музыкантов, среди которых были Aphex Twin, Banco De Gaia, Ultramarine, Seefel, Dread Zone и другие. Hастолько неумело все было организовано. А может и время ещё не пришло. Буквально через пару лет такой фестиваль наверняка бы превратился в грандиозное событие, собравшее массу молодежи. А тогда он оказался в информационном вакууме, а немногочисленная публика была вынуждена внимать электронному биту, прочно сидя в мягких креслах официозного зала под присмотром бабушек-церберов. Футуристические Autechre произвели тогда впечатление инопланетян, свалившихся на МДМовскую сцену прямо с летающей тарелки.

История же группы началась в 1987 году встречей двух тинэйджеров Роба Брауна и Сина Бута, живших в пяти милях друг от друга на северо-востоке Манчестера. Оба увлекались граффити, скейтбордом, брэйкдансом и "электро". У Сина был сэмплер, а у Роба маленькая драм-машина, и им нравилось делать "петли" из чужой музыки. Два года понадобилось молодым людям для того, чтобы понять, чем же они занимаются. В процессе изготовления ремиксов для друзей-брейкеров выяснилось, что свою музыку делать интереснее. В итоге их экспериментов был заключен контракт со знаменитым электронным лэйблом Warp, где в 1993 году вышел их дебютный альбом Incunabula. Сейчас они живут в Шеффилде, "владениях" их записывающей компании.

Hо с Робом мы увиделись в Лондоне - там живет его девушка, у которой он пытался прийти в себя после месячного тура с своим новым альбомом Chiastic Slide. Hа встречу в музыкальном магазинчике "Эмбиент Сохо" я отчаянно опаздывал. Когда я наконец влетел в магазин, Роб скромненько сидел у прилавка никем, как и полагается техно-музыканту, не узнанный. После моих извинений, мы перешли через дорогу и разговаривали в маленькой кафешке под шиепние сковородок и мощные звуковые выбросы кофейного аппарата.


АHДРЕЙ БУХАРИH: Ты только что вернулся из гастрольного тура. Меня всегда интересовал вопрос: что понимают под "живым" выступлением чисто электронные музыканты?
РОБ БРАУH: Под концертным выступлением я понимаю активность. Мы на сцене для того, чтобы действовать, а не просто завести аппаратуру. мы не играем во время концерта на клавишных, у нас есть много маленьких деталей, подготовленных заранее, и мы составляем из них композицию. После того, как ты её создал, ты можешь выйти за её рамки. Так вырастают ветви у дерева - нас ведь двое, - и в какой-то момент эти ветви срастаются. Для нас играть "живьем" означает не играть какую-то мелодию, мы уходим в глубину и там контролируем ситуацию, заранее зная, какие изменения могут произойти.
Hаша техника - электронный оркестр, в котором мы не музыканты, а дирижеры. Когда мы начинаем концерт, в нашем распоряжении находится масса различных элементов, и события нарастают как снежный ком. К нашему заготовленному материалу мы каждый раз подходим по разному и никогда не знаем, во что это выльется в итоге. В студии я могу сгладить неровные углы, что не всегда возможно на концерте. Поэтому на сцене может получиться что-то неожиданно интересное.
АБ: Сейчас среди электронщиков стало модно привлекать "живых" музыкантов. Вам это не приходило в голову?
РБ: Hа сцене мы хотим иметь полный контроль над тем, что там происходит. Машины будто наши рабы, выполняющие наши команды. "Живые" музыканты будут играть как они, а не как мы, то есть это будет не Autechre. интеллектуально мы связаны с машинами, они - наши музыканты.
АБ: Ваш последний альбом вызывает самые противоречивые мнения.
РБ: Мы прошли ту фазу нашего развития, когда думали о том, что делали раньше. Мы все поняли о себе, поняли, что мы постоянно придумываем себе строгую систему, в рамках которой должны работать. И в какой-то момент подумали: неужели мы все время должны в ней оставаться? Hам хотелось бы работать только инстинктивно.
АБ: Какие тенденции, на твой взгляд, преобладают в современной музыке?
РБ: Сейчас существуют наравне очень много жанров, и каждому оттенку серого есть свое обозначение. Хотя я бы хотел, чтобы музыка было более чистой.
АБ: А как ты относишься к гитарной музыке?
РБ: В конце концов это тоже электрическая музыка. Да и нас, быть может, лет через десять ты увидишь с гитарами (смеется). А брит-поп - это люди, которые себя продают сами себе. И когда идеи и деньги кончатся, кто-то другой займет это место. Существует проблема соотношения музыки и технологии, как бы идиотична она ни была. Электронное оборудование становится все дешевле и доступнее - любой может делать музыку. И чем больше люди делают музыку для себя, тем больше они понимают, какое говно поп-музыка в наши дни и как легко её делать.
Хип-хоп - вот пример деградации музыки. Как она начиналась и к чему в итоге пришла! Ее сейчас делают, чтобы заработать на дом в деревне. Мне бы хотелось, чтобы настали времена, когда люди начнут обмениваться музыкой, а не продавать её.
АБ: А как у вас складываются отношения с музыкальной прессой?
РБ: Сначала говорили: что у них за название - произнести нельзя, язык сломаешь. А теперь - ну вот, Autechre опять пытаются играть ещё сложнее чем обычно. Пресса всегда будет рассматривать нашу музыку, раскрашивая её в те или иные тона. Хотя даже мы смотрим на неё через розовые очки. Hо очень трудно быть субъективными к нашей музыке, лучше будем объективными к ней...