Это интервью было взято в телефонном режиме 31.03.05г.
Читать полностью на сайте Autechre.ru , с фотографиями...
Мэтт О’Лири: Ваш альбом "Untitled" показался мне более быстрым, с более равномерными лупами, что напомнило мне о live’ах Autechre, где у вас были такие отрывистые и басовые лупы. Как вы думаете, аудитории на живых концертах такой звук понравится больше, чем более мягкие треки предыдущих альбомов?
Шон Бут: Здесь более важна динамика звукового оборудования, ну и пространство – какой звук ты можешь создать с помощью него. Мне очень нравится физическое ощущение ритма и очень нравится повторение – думаю, это понятно из нашей музыки. И поэтому при игре вживую мы больше работаем с оборудованием. Здесь совершенно другая энергетика, чем, скажем, при воспроизведении музыки дома через наушники или акустическую систему. Здесь мы имеем дело с абсолютно другим критерием динамики, из чего, впрочем, все это и идет. Это можно назвать социальным восприятием, когда мы вливаемся во всеобщий драйв при прослушивании музыки – и я не думаю, что кому-нибудь это чуждо. Каждый человек обладает восприятием и ощущением ритма.
M.O’Л.: Интересно слышать от вас, что вам действительно очень нравится повторение – для множества ваших треков это не так характерно, как для некоторых других, и поэтому это ощущение появляется только при более «пристальном» и длительном прослушивании. Новые треки же кажутся мне более близкими к этому, более драйвовыми и быстрыми.
Шон Бут: Я думаю, что очень важно здесь прослушивать треки не поодиночке, а как одно целое, и еще очень важно слушать их в CD-формате – есть очень много едва различимых нюансов звука, которые не ощущаются при прослушивании в МP3. Не то чтобы прослушивание в неаудиоформате сильно отображалось на звучании – но воспроизведение действительно хуже. Это очень хорошо ощущается при прослушивании CD.
Также очень важно, когда вы слушаете альбом как целое, и я всегда делал акцент на этом. Я знаю, что в наше время не стоит ожидать от аудитории этого, но все же для меня это важно. У меня до сих пор есть огромное количество MP3-записей, буквально по паре треков из чьих-то альбомов, которые мне нравятся больше всего, но чаще всего я буду сидеть и слушать альбом полностью, даже если половина треков из него мне не нравится. Это, может, и странно, но я привык слушать музыку именно так. Я вырос на этом в музыкальном плане. Это действительно интересно. А с нашими альбомами – странно даже пытаться выработать какую-то определенную точку зрения. Я, наверное, несколько даже зациклен на этом.
M.O’Л.: Как ваши альбомы воспринимаются слушателями?
Шон Бут: Ну, каждый раз это зависит от того, что это за альбом, наверное. Мне кажется, в нашем последнем альбоме есть повторы, но не то чтобы мы как-то скрывали это, вы понимаете, о чем я?
M.O’Л.: Наверное, это довольно тяжело угадать, как слушатели отнесутся к этому в отношении того, как они воспринимали предыдущие альбомы.
Шон Бут: В принципе, можно даже сказать, что это невозможно. Невозможно даже по отношению к твоим друзьям. А уж что касается тех, с кем ты вообще не знаком – стоит вообще не зацикливаться на этом. M.O’Л.: Вам было когда-нибудь знакомо искушение специально сыграть что-то из быстрых треков, чтобы только не отвечать на ожидания людей, думающих, что они услышат что-то помягче, типа треков из вашего первого альбома?
Шон Бут: Нет, вообще нет. Это было бы немного странно. Наши живые сеты всегда были жестче, в основном из-за того, что для Warp в первый раз выбирались все спокойные треки. Incunabula – вот это была действительно компиляция из кучи старых треков, которые у нас были. В то время, из-за того, что Warp ставили очень много треков для «домашнего прослушивания», мы, когда играли их вживую, играли в основном в клубах – девять из десяти приглашений были от клубов – поэтому мы делали клубные сеты. Мы все равно тогда росли в музыкальном плане.
Изначально Incunabula стала бы наполовину танцевальной музыкой, если бы мы делали компиляции, но из-за Warp все это звучало именно так, как оно тогда звучало. Amber был написан буквально через полгода после выхода Incunabula, действительно быстро, и в то же время мы записывали кучу живого материала, в том числе с живых туров, часть из которого потом осталась на Anti EP, и в то время можно было слышать, что мы записывали на ЕР в основном подобный материал. В то время это имело смысл, но сейчас это разве что проскальзывает у нас.
С EP7 была та же история – с более «альбомным» подходом, но именно как к EP, когда вы могли сказать: «это звучит как альбом», не задумываясь о том, подходит ли формат треков для этого. Но мы потратили на него столько времени – в него включены работы из четырех или пяти периодов нашего творчества, что теперь действительно довольно трудно говорить об этом как об альбоме.
M.O’Л.: Обращаясь к тому, что вы говорили раньше о работе с оборудованием при игре вживую – в таких концертах всегда, особенно для музыкантов, играющих электронную музыку, делается большой акцент на визуальном сопровождении музыки. Мне кажется, пространство, в котором вы играете, само по себе может подчеркивать специфику музыки – один мой друг рассказывал, что слушал вас вживую, и вы играли тогда в полной темноте – что давало потрясающий эффект присутствия. Думаете ли вы, что то, как выглядит место, где вы играете, пространство, в котором вы играете и то, что вы можете с этим сделать, важно так же, как и акустика?
Шон Бут: Да, это равноценные вещи. Между визуальным и акустическим есть действительно тонкая связь, и чем больше вы знаете об акустике, тем больше вы понимаете, что вам стоит только войти в зал, и вы уже будете знать, какое там будет звучание. Это странная штука – вы можете буквально с закрытыми глазами сказать, в каком месте вы находитесь. Звук всегда был очень интересен мне, он окружает тебя таким образом, который ты не можешь почувствовать с помощью глаз. По нашей природе мы всегда поворачиваемся к чему-то лицом, и наши уши при этом все улавливают.
Внутри нас звук явно как-то отфильтровывается, мы ведь чувствуем это из того, что мы слышим, но в то же время эти внутренние фильтры воспринимают и информацию, поступающую от органов зрения, поэтому если вы можете минимизировать это влияние, вы оставите людям больше пространства для ощущения звука. Когда мы играем вживую, мы не даем людям возможность воспринимать зрительную информацию, и тогда они ощущают только звук.
M.O’Л.: Думаете ли вы, что для людей, находящихся в каком-либо впечатляющем место, это само по себе уже является визуальным стимулом?
Шон Бут: Если честно, мне не важно, какие у них есть визуальные стимулы. И мне не интересно, в чем именно заключается визуальный стимул, по крайней мере, за пределами наших способностей. Мы же не можем создавать дизайн каждого места, в котором мы играем – я имею в виду какой-то идеальный дизайн, правда ведь?
M.O’Л.: Но вы можете выбирать, где вам играть, опираясь на то, как выглядит это место и какая, по вашему мнению, в нем акустика.
Шон Бут: Когда мы часто играли где-то, мы выбирали достаточно заброшенные места, так как почти все пати, на которых мы играли, были бесплатными и проходили часто в старых складских помещениях безо всякой обстановки, а люди там вообще не уделяли внимания тому, как они одевались. Что касается фишки с игрой в темноте, то наверно, это в какой-то мере пошло оттого, что во многих местах, где мы играли, было по-настоящему темно, и там играли acid всю ночь, и ты был там, слушая вещи из acid и даже не зная их названий, подряд пять или шесть часов. Удивительные ощущения, но несколько дезориентирующие – странно, как будто ты вне пространства, но в то же время тогда это ощущалось как что-то очень важное. Мне действительно нравится быть в центре чего-то, где что-то действительно происходит – поэтому мы до сих пор выезжаем с нашим оборудованием и не проигрываем звуковые файлы. Это дает мне больше, чем просто ощущение процесса, движения.
M.O’Л.: Вы работаете с очень многими музыкантами-электронщиками, визуализируете их композиции на живых концертах, и также сотрудничаете со съемочными группами и аниматорами при записи DVD – вы планируете записывать еще какие-то DVD-работы, кроме тех, которые вы делали раньше?
Шон Бут: Да, возможно. Мы работали с Алексом [Александер Раттерфорд, Alexander Rutterford], потому что он – первоклассный специалист, он четко знает, что делает, и вполне возможно, что мы еще что-нибудь запишем с ним, но я не могу пока сказать, будут ли эти работы представлены на DVD. Это может быть и что-то, что просто зависнет в воздухе…Мы обсуждали с ним разные идеи и ситуации, но все это пока в планах, и к тому же он занимается и собственными проектами, так что... В то же время мы не планируем работать с кем-то другим, а вещи, которые мы делали с ним, не могли быть тогда в режиме реального времени. Мы не можем работать на этом уровне – такие технологии пока недоступны.
Мы хотели делать что-то, что обладало бы достаточно высоким качеством, и мы поняли, что не смогли бы пожертвовать чем-то, и делать это с ви-джеем. Так как мы решили делать эти вещи не в режиме реального времени, мы позволили ему быть просто аниматором, и он делал вещи, которые мы посчитали хорошими. Сейчас даже дети, используя компьютеры, могут создавать realtime в графике, и я прекрасно понимаю, что они делают – я даже делаю собственные видеоприложения, когда у меня есть время, и в то же время я не считаю себя любителем. Не знаю, очень много вещей, которые я смотрю, кажутся мне слабоватыми.
M.O’Л.: Так что вас тяжелей впечатлить чем-то теперь, когда вы знаете, как это делается?
Шон Бут: В основном, да.
M.O’Л.: Минуту назад вы упомянули о том, что выезжаете с оборудованием и не используете звуковые файлы, и мы все еще говорим об исполнении. Когда вы играете вживую и извлекаете звуки, создаете лупы и добавляете что-то к ним, в этом есть большой элемент импровизации. Вам нравится эта спонтанность, когда вы можете просто взять трек и сделать из него нечто совершенно другое?
Шон Бут: Да, и это зависит от методов, которые используются. Иногда мы просто играем определенные звуковые последовательности – но мы можем изменять их, а также менять само звучание, ну и мы способны генерировать кучу паттернов в сете, а сам сет определяется множеством музыкальных фраз.
M.O’Л.: Типа того, что вы делали с MiniDisc, когда вы проигрывали треки в случайном и повторяющемся порядке?
Шон Бут: Да, но мы не использовали случайный выбор треков. Я имею в виду то, что ритмические партии будут буквально генерироваться в сете – и это будет подобно тому, что по ходу партии кое-где будут включаться ударные, и как много этих эффектов будет в партии, определяется количеством фраз, которые мы играем и изменяем. Только так мы делали это в прошлом. Сейчас мы уже не используем эти методы, но используем для этого специальную технику. Мы не используем сейчас никакое программное обеспечение, что довольно удобно – не нужно держать компьютер включенным все это время.
M.O’Л.: Это требует больше работы руками, чем просто сидеть и кликать мышкой.
Шон Бут: Да, определенно. Я имею в виду, я провожу много времени стоя в последние дни, я играю треки стоя, даже не задумываясь о том, что я делаю. Все настроено под сидящего человека, наушники не там, где мне надо, но я все равно работаю стоя, ведь так получается лучше.
M.O’Л.: В одном из прошлых интервью вы упоминали, что вы фанат архитектуры, и особенно много вы говорили о Сантьяго Калатрава (Santiago Calatrava).
Шон Бут: Он реально в мэйнстриме сейчас.
M.O’Л.: То есть вы уже не являетесь его фаном?
Шон Бут: Он действительно сейчас в мэйнстриме. Не то чтобы в нем сейчас меньше от художника, он получает сейчас самые денежные проекты. Его вещи все еще удивительные, и я все еще думаю, что он гений. Но есть и другие мастера. Феликс Кандела ( Felix Candela ) – еще один из них. Ну и те люди, которые пробуют работать со структурой совершенно по-новому. Даже Гауди. Арки Гауди (Gaudi) действительно гениальные.
M.O’Л.: Вам нравится стиль "blob" в архитектуре?
Шон Бут: Да. Конечно, кое-что из этого выглядит ужасно – я думаю, в основном из-за того, что это сделано больше как выставочный стенд для технологии, чем как самовыражение художника. В работах Calatrava's есть что-то искусственное, мне кажется, это потому, что он вот так вот брутально относится к природным формам, он буквально создает скелеты. Но что-то в его творчестве есть такое, что я ощущаю, как настоящее, правильное – я не знаю, почему, просто чувствую, что это правильное, и все. Это почти так же, как будто бы ты очутился внутри кита или чего-то такого.
Тогда как множество людей сейчас перенимают базовые структурные идеи, понимая, что не нужно иметь много знаний о структуре, чтобы создавать большие помещения – ты можешь делать это с минимумом материалов и хорошими математическими и инженерными способностями – что очень похоже на Калатраву. Ты можешь использовать этот принцип для создания этих действительно дурацких гротескных зданий, и мне не нравятся очень многие из этих новых форм, если честно - и не в том дело, что ты чувствуешь себя перед ним беззащитным или что-то в этом духе. Я видел недавно одну вещь, я не могу даже вспомнить, где это было, но она была из дерева – по-моему, это могло быть даже в аэропорту – и это было нечто такое многослойное. Не знаю, видели ли вы эту штуку.
M.O’Л.: Нет, не видел.
Шон Бут: Это еще похоже на Gateway в Китае, оно как цветок, но ты можешь видеть это только с одного угла зрения – это гениально, удивительно.
M.O’Л.: А как вы относитесь к архитекторам типа Захи Хадид, которые создали не так еще много зданий?
Шон Бут: Да, ее вещи довольно хороши, как и вещи Леббеуса Вудса. Вудс (Lebbeus Woods) – мой самый любимый архитектор из них, его творения такие духовные. Мне эстетически нравятся создания Хадид, но для меня здесь существует большая разница между зданиями и картинами. Картины мне очень нравятся, но здания – не знаю, это ощущается как неважная реализация. Как будто она передала их кому-то по договору франчайзинга – я знаю, что это ее творчество, но оно не вызывает таких чувств, как ее живопись, понимаете?
Если бы она создавала такие же хорошие здания, как картины, они бы мне определенно понравились бы. Из-за того, что я так давно видел Калатраву, и я немного его фанат, я все сужу с такой точки зрения. Некоторые из его мостов и прочие вещи ощущаются мной так же, как ее рисунки, у них есть это гиперболическое чувство перспективы, и поэтому ему действительно нравится вот так вот растягивать структуру.
M.O’Л.: А как насчет сотрудничества с архитекторами?
Шон Бут: Я не знаю, это было бы сложно, вы не находите? Я хочу сказать, вы можете представить, как тяжело найти кого-то такого? Я слышал, что Калатрава в своей работе использует музыку, но я уверен, что это совсем не тот тип музыки, который делаем мы. Перво-наперво необходимо найти кого-то, кто мог бы понять то, что нравится тебе. Это было бы действительно сложно.
M.O’Л.: Вы рассматриваете музыку как отправную точку в дизайне, или создание дизайна на основе музыки?
Шон Бут: Я не думаю, что это обязательно, это просто существующие формы. Если Калатрава в своих работах вдохновляется музыкой, он должен был в свое время прослушать много музыки, изменившей его. Я не могу сказать, что это была за музыка, какие ритмы ему нравятся или что-то подобное, но его творчество выражает что-то, очень близкое мне. Это то, что я хотел бы оставить за пределами музыки – если люди проходят мимо этого, и это вызывает в них искру, тогда это хорошо, намного лучше для меня, чем что-то, что можно выразить словами.
M.O’Л.: Сколько своих эмоциональных сущностей вы вкладываете в свою музыку?
Шон Бут: Я сказал бы, много. Это смешно, потому что я читаю обзоры, и они будут противоречить тому, что я собираюсь сказать, но я ощущаю это, как будто существуют биты счастья, биты грусти, биты смеха, биты злости. Мне кажется, это действительно так – эти треки для меня как записи в дневнике.
M.O’Л.: Здесь я с вами соглашусь. Мне кажется, тяжело понять людей, которые говорят, что музыку тяжело связать с этим, потому что я чувствую очень много чувств в музыке. Когда вы говорите, что это как записи в дневнике, слушателям хоть и тяжело понять, какие именно чувства вы вкладывали в определенные треки, но у них эта музыка может вызывать собственные чувства.
Шон Бут: Да, это правда. Я не собираюсь вешать ни на что ярлыки, чтобы людям было понятно до конца, что я пытаюсь выразить музыкой, и к тому же, во многие треки я не вкладываю столько смысла. Ты просто сидишь и создаешь трек, и твои чувства, которые ты выражаешь, просто таковы, каковы они есть в тот момент. Если ты делаешь то, что тебе хочется, так оно и будет.
M.O’Л.: Мне кажется, если бы вы действительно хотели рассказать людям о своих чувствах, вы бы создавали музыку со словами...
Шон Бут: Да, но мне кажется, это не то чтобы необходимо, если честно, мне кажется, из музыки и так все понятно. Если бы я думал: "Я собираюсь написать слова на эту вещь", у меня бы ничего не вышло. Мне пришлось бы думать одновременно, как у меня пойдет мелодия, и как - слова. Возможно, я у меня бы инстинктивно и получилось что-то со словами, но я пробовал и понял, что это не мое, пускай другие люди делают это...
M.O’Л.: Взаимосвязь между вашими чувствами и эмоциями, которые получают от вашей музыки слушатели, достаточно интересна. Каждый раз, когда человек слушает музыку, он берет что-то из нее, так что это почти как если бы песню играли каждый раз по-разному, ведь люди и слушают каждый раз по-разному.
Шон Бут: Надеюсь, да. Я думаю, что это всегда присуще музыке – что все люди воспринимают по-разному разные отрывки и в разных обстоятельствах. Мне это нравится – нравится находить эти различия.
M.O’Л.: Как один из фронтменов электронной музыки, что вы думаете о ее дальнейшем развитии? От грубых ручных инструментов мы пришли к классическим инструментам, оркестрам, группам, а теперь используем машины и компьютеры для создания музыки – использование инструментального аккомпанемента теперь уже не является необходимостью. То, как вы играете свою музыку, всегда несет какой-то элемент игры словно на музыкальных инструментах, ведь вам приходится вручную управлять вашим оборудованием...
Шон Бут: Очень тяжело на слух различить, играет это живой инструмент или нет. Вы пытались когда-нибудь? Является ли драм-машина, подключенная к микшеру, живым инструментом?
M.O’Л.: Это зависит от того, что вы делаете с помощью драм-машины.
Шон Бут: Если вы нажимаете на ней «play», а потом начинаете возиться с ручками, звуками и тонами на старом 606, работая одновременно с кик-драмом и хай-хэтами, это называется вживую?
M.O’Л.: Ну, лично я сказал бы «да», но это то, что нравится именно мне – когда кто-то стоит там, даже используя деки и ревербератор, и то, как они управляются со всем этим, почти равносильно игре на живом инструменте.
Шон Бут: Да.
M.O’Л.: Это несколько другое умение, чем, например, умение играть на гитаре, но все же умение.
Шон Бут: Да, это так. Все зависит от того, какой инструмент тебе доступен. Ты растешь в мире, каждый растет в мире рядом с разными инструментами.
M.O’Л.: Именно так.
Шон Бут: Наверно в будущем будут ребята, которые будут иметь дело совсем не с теми инструментами, что мы… и я хотел бы пожелать им удачи.
M.O’Л.: Разве это только один путь развития? Изменение инструментов, которые мы используем, это как элемент особых умений в электронной музыке, требующий намного больше, чем тщательное сведение звуковых файлов и проигрывание их с помощью компьютера.
Шон Бут: Да, мне жаль этих людей, ведь если толпа не чувствует этого, что остается им? Если ты миксуешь сет или тебе нравится даббинг, тогда я могу это почувствовать – если у тебя мультитреки и ты можешь выбирать, какие элементы ты будешь использовать в следующую секунду, или если ты можешь управлять треком, очередностью и вариациями, тогда да, но если ты буквально просто проигрываешь звуковые файлы, тогда... до тех пор, пока ты не начинаешь диджеить, обрезать и смешивать эти файлы с другими, лично меня бы такая музыка не тронула. Я лучше бы остался дома и посмотрел бы телевизор.
M.O’Л.: А что насчет звукопередачи по радио или чего-нибудь такого?
Шон Бут: [смеется] Ну а какие проблемы? В этом случае так мало соприкосновения с аудиторией, что ты даже можешь там не присутствовать.
M.O’Л. Future Sound of London что-то такое делал несколько лет назад, да?
Шон Бут: Да, это уже более интересно, потому что они действительно делают упор на live, миксуя вживую, но через ISDN-соединение. Мне это понравилось. Я слушал старые вещи, которые они делали для Колина Дэйла (Dale ) на Kiss FM, в 1991 или 1992 году. Было действительно прикольно. У меня там был приятель, который записал их для нас. Это было действительно хорошо. Они произвели на нас впечатление, потому что мы занимались пиратским радио тогда, и наши сеты пошли хорошо после того, как мы послушали тех ребят. Мне это дело очень нравилось. Мы брали в какой-то мере с них пример, потому что один из них учился в том же колледже, что и я. Я следил за тем, что они делали – когда мы увидели, как они возвращаются с Future Sound of London, после Humanoid, это был один-ноль в их пользу.
M.O’Л.: Какими способами, кроме использования нового программного обеспечения и компьютеров музыканты-электронщики могут развивать свою музыку?
Шон Бут: Это смешно – мы обычно покупаем только два или три, обычно два, элемента оборудования в год. Мне иногда кажется, что я немного медленно развиваюсь, потому что я много общаюсь с другими электронщиками, у которых больше оборудования, чем у меня, и больше знаний, как выясняется, об оборудовании и о том, на что оно способно технически. Но это не настолько сильно отображается на их музыке. Мы же делаем музыку с использованием небольшого количества оборудования. Когда мы начинали, когда делали Incunabula, у нас было все. Один сэмплер, небольшой четырехтрековый, Atari, с помощью которого мы делали tri-rep и прочее. Amber был записан практически ни на чем – 202-ой, Juno, сэмплер и пара секвенсеров, ну и Korg MS-10, с кучей регулирования, реконфигураций и прочей суеты.
M.O’Л.: Методом проб и ошибок.
Шон Бут: Да, так оно и было. Новое оборудование точно такое же. Мы наивные на самом деле, и у нас по полгода занимает вытянуть что-то, что мы действительно хотим, из оборудования. Нам приходится действительно использовать его. Вот почему для нас тяжеловато сотрудничать с кем-то – я бывал на студиях других музыкантов, и у меня там малость кружилась голова от кучи нового железа, с которым еще нужно было научиться обращаться, чтобы выдать что-то хорошее.
M.O’Л.: Кроме FSOL, кто был для вас примером в прошлом?
Шон Бут: Тысячи людей. 808 State были первым местным коллективом – когда был выпущен Newbuild, это было нечто необычное, непохожее на весь остальной acid. Они играли действительно лучшие образцы acid. Во времена поздних треков Пьера [DJ Пьер], когда acid был действительно перегруженным, они им слишком увлеклись и все продвигали и продвигали это. Это было достаточно высокой точкой, но ведь миллионы делали то же самое. Mantronix, ранние вещи Marley Marl, весь Shante 12"s, би-сайды и даб-версии были невероятными. Все треки Mantronix, их би-сайды, даб-треки, соул-версии, все это раннее электро. Все это пошло из '83 или '84-го, когда я впервые услышал электро.
M.O’Л.: То, как Кертис Мэнтроник (Kurtis Mantronik) нарезал сэмплы и биты, было и есть неописуемо.
Шон Бут: Да, он крут. Мэнтроник оказал на нас наибольшее влияние, когда мы с Робом познакомились, он был единственным музыкантом, который, как мы оба считали, был богом. Наша реакция была - "черт возьми, как это потрясно!!" Мы годами морочились с паузами, пытаясь переиграть его и сделать его треки более навороченными. У меня до сих пор куча записанных ремиксов на Mantronix, которые мы делали тогда [смеется].
M.O’Л.: А что сейчас? Какие стили вы слушаете?
Шон Бут: Я даже и не знаю. В основном наши собственные вещи. Все. Это так тяжело – я до сих пор слушаю все подряд, все стили, но не очень много новых вещей, потому что я очень мало слышал чего-то новенького, что бы мне понравилось. Очень много из этого почему-то звучит для меня бедновато. Все просто используют компьютеры. Это уже немного странно. Некоторые люди действительно разбираются в том, как их использовать, но очень многие реально не знают, что именно они делают.
M.O’Л.: Есть ли музыканты, на треки которых вы хотите сделать ремиксы, или те, кто сделал бы ремиксы на ваши вещи?
Шон Бут: Ммм, сложно сказать. Говоря о людях, кто мог бы сделать на нас ремиксы – вероятно, можно создать небольшой список, но я не знаю, получится ли это у меня сейчас... Джек Дэйнджерс [Meat Beat Manifesto] был бы хорош, ну и Марк Стюарт. Они самые лучшие. Тревор Хорн – было бы забавно. В основном, те, кто пытался делать на нас ремиксы, типа Франсуа Кеворкяна – они просто смешны. Люди, которые постоянно оцениваются как хорошие ремиксеры. Мэнтроник, хотя я и не знаю, что он сделал бы, хотя я слышал нескоторые из его последних вещей…они не очень хорошие.
M.O’Л.: Он больше ударился в хаус сейчас, да?
Шон Бут: И это не тот Хаус, который мне нравится. Единственный Хаус, который мне нравился – это acid, и действительно пустой чикагский Хаус типа Knuckles. В стороне от них был Нью-Йорк, типа Todd Terry, весь этот рваный хип-хоп стиль хауса, основанный на сэмплах. Для меня это нечто особенное, и Мэнтроник, игравший тот тип нью-йоркского хауса, для меня звучит как-то не так. Но кто знает. Мне иногда кажется, это просто возраст...
M.O’Л.: А что о музыкантах, на вещи которых вы хотели бы сделать ремиксы?
Шон Бут: Их немного. Мы в любом случае что-то делаем, но если кто-то попросит и нам покажется, что это хорошая идея – почему бы и нет. Я никогда не составлял виш-листы ни на что. Что касается ремикса на Earth, который мы недавно записали, я действительно хотел его сделать, и это было нетяжело, потому что мне всегда хотелось лишь слегка изменить звучание трека, что мы удачно и сделали.
Но сейчас мне трудно сказать, что бы я хотел сделать еще. Возможно, можно было бы что-нибудь сделать с альбомом саундтреков к Phantomas, мне кажется, я мог бы сделать с этим нечто сумасшедшее... Я мог бы сделать ремиксы на кучу вещей. Некоторые из старых записей Confessor вполне подошли бы. Confessor были крутыми, самая смешная группа, игравшая металл. Обычно мне нравятся вещи, к которым достаточно трудно приложить руки. Ремикшировать гитарные аккорды довольно смешно. У меня есть некоторый интерес к гитарным трекам и записям, потому что я много узнал об этом в колледже.
Мэтт О’Лири заинтересовался электронной музыкой в возрасте десяти лет, когда он нашел кассетную запись дебютного альбома "Bomb the Bass" в спальном мешке в общежитии Cub Scout. Он писатель, веб-продюсер и журналист, живет и работает в Лондоне. Его любимый цвет – синий.
Опубликовано в журнале kultureflash
четверг, 11 октября 2007 г.
Интервью проекта Autechre накануне выхода альбома «Untilted» и концертного тура в поддержку альбома, взятое 15.04.05 на bbc.co.uk
Autechre о музыке, технологиях и омлете 15.04.05 г.
В разгар подготовки к их первому с 2002 года концертному туру и накануне выпуска их восьмого альбома, который называется «Untilted», Роб Браун из группы электро-экспериментаторов «Autechre» отвечает на вопросы, задаваемые поклонниками коллектива, а также скептиками.
Подробней на сайте, с аудиопримерами треков Autechre
Стив Шоу спрашивает: Почему Вы решили вернуться к более повторяющимся и ритмичным структурам в «Untilted»? Этот альбом больше готовился для танцполов?
Роб Браун: Нелегко осознавать, что кто-то называет твой материал повторяющимся, когда ты знаешь, что это не так. По сравнению с последним альбомом, «Untilted» звучит теплее. Он более полный, качество намного лучше. Он более обширный, сложный и в то же время более чувствительный. Это имеет смысл? Я всегда был за эмоциональную, тяжелую музыку.
Evilfons спрашивает: Вы начали делать музыку, потому что Вы думаете, что все остальное - отстой, или звучит не так как Вам хотелось бы?
Роб Браун: Когда мы слушали мелодии, они не всегда нам нравились. Тогда мы начали миксовать музыку, создавая нечто подобное миксам ди-джеев, но при этом изменяя их больше чем обычно. К моменту, когда музыка переделывалась настолько, что состояла в основном из наших ударных, наших сэмплов, нашего микширования и битов, когда мы перестали использовать чужой материал, то мы осознали, что создавали уже наши собственные трэки. И мне кажется это произошло, потому что на тот момент не хватало именно такой музыки как наша. Возможно мы слушали Тодда Тэрри и «Mantronix», и Брайена Эно, «Kraftwerk», и большое количество другого материала того времени, пытаясь найти лучшие биты, а такие попадались нам достаточно редко. Затем мы пытались соединить их - не сознательно, но добивались нужного результата без музыкальных тренировок.
Джефферсон Петрей спрашивает: Мнения многих слушателей, с которыми я разговаривал по поводу Вашего недавнего альбома разделились. Одна половина с невероятным вдохновением рассказывает о своих впечатлениях оставленных от последних альбомов, а другая, кажется, тоскует по звучанию предыдущих. Вы сталкивались с этим и что Вы можете сказать в ответ?
Роб Браун: Забавно то, что это - одна из вещей, с которой мы часто встречаемся с момента выпуска на «Warp» нашего первого альбома «Incunabula». Первый альбом состоял по большей части из старого материала. Так, когда мы выпустили «Amber», который в действительности был первым альбомом на «Warp», все говорили что-то вроде: «Стоп. Что это такое, что произошло?». А потом два альбома спустя, когда «Chiastic Slide» вышел в свет, мы слышали: «О, этот альбом слишком холодный и компьютерный, не такой теплый и яркий как «Amber». И в основном такая штука случается каждый раз, когда мы выпускаем что-то новое.
Нам остается только смириться с этим. Люди очень разные. Некоторые не будут принимать новый альбом, до тех пор пока им не надоест предыдущий, а другие говорят: ««Draft» был ужасен, действительно холодный и грубый». И затем год спустя, когда выпускается новый альбом, они говорят: «О, я надеюсь, что это может сравниться с «Draft», потому что он был просто блестящий». На сей раз мы получили много теплых откликов от критиков и СМИ, или кто там первый держит слово. Я только думаю, что в любом случае мнения людей разделятся.
Алекс Мэйск спрашивает: Если бы Вы не были преуспевающими музыкантами, как Вы думаете, этот факт имел бы позитивное или отрицательное влияние на Вашу роль как музыкантов, на современный подход к написанию музыки?
Роб Браун: Сейчас мы именно на этом этапе. Теперь мы кое-что знаем о музыке. Ты находишь повторяющиеся темы и задаешься вопросом, «Почему это кажется мне знакомым?». Тогда, проведя небольшое исследование, обнаружишь, что наткнулся на то, что большинство людей считает музыкальным правилом. Когда ты не имеешь никакого понятия об этих правилах, или музыкальных диктатах, то становишься открытым для чего угодно.
Мой друг Даррил, который помог нам «встать на ноги», дал нам ключи от его студии и от его магазина музыкальных инструментов, чтобы мы могли использовать хорошую аппаратуру. Мы тогда думали, «Этот парень сумасшедший. Чего он хочет?». Но оказалось, что этот парень действительно хорошо разбирался в музыке, особенно в клавишных, но в то же самое время он иногда говорил нам что-то типа: «Нет это не пойдет, это звучит странно», а мы ему отвечали, - «Это блестяще, это пока лучшая вещь за все время».
У нас есть вкус. Все дело в качестве. Нам нравится делать вещи должным образом, но соответствует ли наше "должным образом" тому, что люди привыкли принимать за правило или нет. Мы ориентировались на это настолько долго, что не хотим урезать качество, или ограничивать наши вкус или стиль. Все эти вещи пришли к нам из хип-хопа, граффити, BMX, где ты показываешь то, на что способен. Главное – практика и упорство. Например, когда ты видишь, как дети катаются на скейтах, падают и встают, снова и снова в самых экстремальных условиях - скорость, бетон, острые углы - я всегда ценил, что они просто пытаются делать так, чтобы все получилось. Они могут несколько раз врезаться в стену здесь и там, и, вероятно, в музыке мы делаем то же все время. Именно так мы работаем и нас устраивает тот факт, что иногда мы ничего не знаем и бывает, что мы исследуем области, в которые люди никогда не сунутся, потому что это не соответствует черно-белому материалу учебников.
Акифи спрашивает: Что Вы думаете по поводу того, что «LP5» находится в списке рекомендаций от «HMV»?
Роб Браун: Этому альбому пять или шесть лет и, действительно, большое количество людей определили его как классический альбом «Autechre» , потому что это соединяет промежуток между теми, которым нравился наш старый материал и теми, которые больше склоняются к новому. Тогда было меньше элементов, которые диктовали довольно большую часть правил. Теперь все наоборот - таковых больше и они касаются более мелких моментов, но для нас существует несколько действительно хороших вещей, которым мы придаем значение.
Фади Мио спрашивает: Когда Вам работается лучше всего? Поздно вечером или днем?
Роб Браун: Все изменилось с течением времени. Мы преуспевали в позднее время. Приступая днем, но действительно разогреваясь только к вечеру. Не изматывая себя до шести утра, как было раньше.
Дэвид Аткинсон спрашивает: Когда Вы записываете трэк, у Вас уже имеются конкретные идеи о том, как он будет звучать или все происходит спонтанно?
Роб Браун: Мне нравилась идея о том, что можно легко ухватываться за идеи, которые созревают в твоей голове. Ну, например, когда ты собираешься спать. Уже почти заснув, я имел обыкновение слышать самую безумную музыку. И ты мог вообразить как она течет, все казалось переходит из одного в другое очень плавно, все складывается. Все хорошо и в тоже время запутано, логично и невозможно.
Я всегда думал, что такие идеи можно реализовать. Но на самом деле это действительно трудно. Всегда весьма сложно выражать свои мысли на словах. Когда мы находимся в студии, мы просто включаем какую-нибудь аппаратуру, возможно, которую мы не использовали некоторое время, и пробуем. Рассматриваем, есть ли в этом что-то, что мы упустили, что-то скрытое, что мы можем извлечь. Мы не позволяем нашему сознанию диктовать что-то прежде, чем мы доберемся до оборудования. Существует уйма возможностей, когда ты включаешь старый сэмпл или старый ударный механизм. Некоторые вещи не меняются и тогда ты можешь увидеть свой путь, развивая мысль ты получаешь новые идеи, которые все преображают. Не было такого, чтобы кто-то говорил, что он хочет сделать бит, который звучал определенным образом.
Бриск спрашивает: Какой рингтон сейчас стоит на Вашем мобильнои телефоне?
Роб Браун: Один из наших. Это «Maphones – Meldrum».
Фади Мио спрашивает: Вы пытаетесь соответствовать современным тенденциям или Вы только делаете то, что соответствует вашему стилю и игнорируете все остальное?
Роб Браун: Независимо от того, что мы говорим или делаем, в первую очередь мы делаем то, что нравится нам. Мы не можем удовлетворять требования каждого, потому что тогда мы бы делали что-то другое, отличное от того, что мы делаем теперь. Мы не начали бы делать то, что мы сделали тогда по тем же самым причинам. Мы пробовали заняться XL записями после «Prodigy» или еще чем-нибудь. Мы направились в то место в Манчестере, где распределяли XL.
Парень, который этим занимался сказал нам: «Да, возможно, но вам чего-то не хватает, может стоит добавить вокал или допустим рок сможет внести что-то новое». И мы подумали, - «Заткнись! Это вовсе не то, что мы делаем». Лучшая вещь, которую он сказал, была, - «Это напоминает мне о Брайене Ино». Но это звучало как оскорбление с его стороны. Мы всегда были против отношения типа «замечательно, что вы делаете все по-своему, но плохо то, что Вы - слишком самоснисходительны».
Вы не можете идти двумя путями сразу. Вашим лучшим критиком должны быть вы сами, потому что, если в конечном итоге что-то не выйдет, то, по крайней мере вы делали это из лучших побуждений. И вы не будете ведомым каким-то подхалимом или кем-то, кто хочет быть как все. Единственное, что мы можем противопоставить всем остальным в музыке – это новейшее оборудование фирмы «Apple» или сэмплы от «Akai» или последние спикеры. Если присмотреться, то можно заметить, что мы живем в очень технологически развитом мире и во главе сидит совет директоров, например, в компании «Yamaha» или «Akai», или еще где-то, и, можно сказать, покупает право на определенный вид музыки, так как именно они заполняют ею рынок. И мы, как мне кажется, всегда пытались обойти и это. Мы точно знаем, что во всем этом оборудовании есть скрытая возможность.
cichly_bass_tard спрашивает: «Kalpol Introl» - часть саундтрэка из фильма «Excellent Pi», режиссер которого Дарен Ароновский. Если бы Вы могли выбрать фильм, к которому надо было написать саундтрэк, что бы Вы выбрали и почему?
Роб Браун: Некоторые из фильмов стали бы просто серыми без своих саундтрэков и было бы богохульством захотеть написать какой-то другой. Можем ли мы переделать «Pi», но оставить тот же саундтрэк? Я хотел бы сотрудничать с кем – то, как Анджело Бадаламенти. Он пишет отличную музыку для Дэвида Линча.
Sixtyten спрашивает: Как Вы относитесь к тому, чтобы писать инструментальные трэки для какого-нибудь деятеля хип-хопа. Если положительно, то для кого?
Роб Браун: Шон - действительно сенсационный (бывший участник «Jungle Brothers»), но у него уже есть своя команда. Есть отличные парни в Великобритании, например, MC Alkaline. Трудность состоит в том, что в их текстах и словах воплощено большое количество персон. Можно сделать хорошую петлю (loop) в 16 тактов и просто связать ее с еще несколькими отрезками, вход и выход, и получится инструментальный рэп. Кажется, что это - норма. Но я думаю, что в нашем случае все будет не так просто, поэтому я боюсь, что наше произведение будет выглядеть, как трэк «Autechre» с приглашенным вокалистом . Каждый будет «тянуть одеяло на себя», а нам это не нужно. Мне очень нравится Saafir он работает с «Hyroglyphics». Мы открыты для многих. Мы хотели бы работать с довольно многими вокалистами, до тех пор пока они сами открыты для изменений, пока они не начнут требовать просто поддерживающий трэк. Они получили бы требуемое, но им пришлось бы потрудиться чуть больше, а не просто наложить несколько двойных трэков поверх нашего.
Frog-v спрашивает: Я считаю, что ваша музыка очень «архитектурна». Как Вы думаете есть ли какая-нибудь связь между архитектурой и вашей музыкой, или электронной музыкой вообще?
Роб Браун: Скажем так, это не вдохновляет нас на написание новых трэков. Я изучал архитектуру, и нам нравятся многие из архитекторов (Феликс Кандела, Сантьяго Калатрава). Я ценю, когда некоторые люди говорят, что наша музыка дает им ощущение пространства, это так. Мои и Шона чувства направлены на то, чтобы узнавать от звука, в каком пространстве мы находимся, и это дает нам неописуемую свободы. Если мы можем заставить вещи звучать пространственно, то мы будем это делать, но это не является непосредственным влиянием архитектуры. Речь идет об эстетике.
jonharttrup спрашивает: живые концерты «Autechre», кажется, привлекают два типа людей. Тех, кто стоит неподвижно, поглаживая их бороды и действительно «получая» музыку, и тех, дергается в тщетной попытке танцевать. Кого Вы предпочитаете?
Роб Браун: Я предполагаю, мы хотим, чтобы люди танцевали. В предстоящем турне мы постараемся и заставим людей двигаться. Конечно, там будут люди, которые только стоят и смотрят, но возможно их мозги в это время делают всю работу, может они танцуют в их головах. Я бы делал и то, и другое. Мы - очень сложные организмы, не так ли? Хотя я предполагаю я и Шон приспособились к ней. Я думаю, что это – потрясающая танцевальная музыка. Меня она реально возбуждает физически. И у нас нет никаких визуальных эффектов. Мы всегда сводили все к минимуму, просто концентрировались на музыке. Сейчас все воспринимают как очевидное, что необходимы AV установки, но я терпеть не могу, когда люди просто стоят и пялятся. Это, кажется, сковывает людей. Если бы мы делали пышные окружающие эффеты и все собирались просто ложиться, тогда возможно мы проектировали бы все с cine-360, как Alton башни или что-то вроде этого. Но для нас существует только живой набор стерео. Никаких отвлекающих зрелищ.
Крис Хопкрофт спрашивает: PC или Mac?
Роб Браун: Оба. Главным образом Мас, только из-за удобства и качества. Построение лучше. Но не в настройке. С PC, если Вы реально в этом разбираетесь, можно обойти всех, оперируя большим количеством элементов. «Apple» «упакован в бетон», но так как это бетон, то на него иногда можно положиться.
Тони Ахвенэйнен спрашивает: Как «Autechre» определяет, когда их идея – «законченная музыка», готовая быть изданной, а когда нет?
Роб Браун: Мы прогоняем трэк от начала до конца. Некоторые трэки просто прослушиваются и откладываются, если нас что-то не устраивает, а другие выдерживают испытание временем. Мы достаем их с полки и говорим: «Да это звучит действительно хорошо». Но маловероятно, что трэки подобно этому будут закончены к выпуску альбома. Альбомы имеют тенденцию состоять из трэков, отработанных с первого дня и до самого конца, даже если на это потребуется год или два.
Birgir спрашивает: Интересует ли Вас похвала Ваших записей и заботитесь ли Вы о количестве продаж?
Роб Браун: Похвала – забавная штука, потому что иногда твое творчество нравится людям, от которых ты этого не ожидал. Поэтому, я думаю, концентрация на чем-то вроде похвалы или уважении - хороший способ подорвать свою репутацию. Для нас довольно сложно оказаться в такого рода положении, когда мы находимся по другую сторону линии общества.
И у нас довольно двойственное отношение к продажам. Мы не узнаем, каковы наши продажи. Трудно предугадать каковы они будут. Я понятия не имею, хорошо или плохо будет продаваться этот альбом. Были действительно теплые отзывы о нем, но они никогда не исчисляются количеством проданных компакт-дисков. Все может зависеть от того, нравимся ли мы парню в местном музыкальном магазине, он мог бы работать против нас, потому что его вкус не совпадает с нашим. Мы никак не можем проконтролировать это и так случается во всем мире.
Amorphy спрашивает: Рассматриваете ли Вы вашу музыку как политическую? И должна ли музыка быть политической вообще?
Роб Браун: Трудно сделать это с инструментальной музыкой. Мы сделали это в «Ante EP», где мы сумели сделать трэк, который не был повторяющимся, не такой как у «Criminal Justice Bil», где используются повторные биты. Но без слов и картинок и буквального материала, это сложно.
Myriad спрашивает: Был ли шестой трэк из альбома «EP7», «Dropp», создан в тяжелый период одного или обоих из вас? Именно эта песня вызывает большую печаль во мне.
Роб Браун: Нет, я думаю, мы оба считаем, что «Dropp» - действительно хороший трэк, «цепного» типа. Он довольно эмоциональный, но для меня он больше из разряда «дизель». Более линейного дизайна. Если честно, я не думаю, что мы помещаем столько уж прямых эмоций в наши трэки. Мы не делаем что-то типа «мне грустно, давайте погрустим». Мы очевидно относимся к каждому настроению в трэке серьезно, потому что это - неотъемлимая часть того как он будет звучать. Но мы стараемся не зарывать сильные стороны трэка, отображая в нем то, что находится в наших головах.
Я даже считаю не очень удачной идеей помещать в трек что-то, что раскрывает мои чувства. Мы предпочитаем использовать смешанные эмоции. Для меня нормально, когда говорят: «Это чертовски грустно, но и чертовски сложно». С инструментальной музыкой легко насладиться эмоциями, но для людей довольно сложно определить, что это были за чувства. Без лирического содержания песня просто потеряется или что-то в этом роде, даже наши названия остаются открытыми.
teledynepost спрашивает: Вам нравится омлет?
Роб Браун: Я обожаю омлет. Шона вероятно бы вырвало, но я люблю. Я почти купил один сегодня. Это – замечательный вопрос. Мы не на столько серьезные, как люди о нас думают.
15 апреля 2005
Autechre – «Untitled», издан 18 апреля 2005 на лейбле Warp Records. Концертный тур в поддержку альбома начался 14 апреля 2005.
В разгар подготовки к их первому с 2002 года концертному туру и накануне выпуска их восьмого альбома, который называется «Untilted», Роб Браун из группы электро-экспериментаторов «Autechre» отвечает на вопросы, задаваемые поклонниками коллектива, а также скептиками.
Подробней на сайте, с аудиопримерами треков Autechre
Стив Шоу спрашивает: Почему Вы решили вернуться к более повторяющимся и ритмичным структурам в «Untilted»? Этот альбом больше готовился для танцполов?
Роб Браун: Нелегко осознавать, что кто-то называет твой материал повторяющимся, когда ты знаешь, что это не так. По сравнению с последним альбомом, «Untilted» звучит теплее. Он более полный, качество намного лучше. Он более обширный, сложный и в то же время более чувствительный. Это имеет смысл? Я всегда был за эмоциональную, тяжелую музыку.
Evilfons спрашивает: Вы начали делать музыку, потому что Вы думаете, что все остальное - отстой, или звучит не так как Вам хотелось бы?
Роб Браун: Когда мы слушали мелодии, они не всегда нам нравились. Тогда мы начали миксовать музыку, создавая нечто подобное миксам ди-джеев, но при этом изменяя их больше чем обычно. К моменту, когда музыка переделывалась настолько, что состояла в основном из наших ударных, наших сэмплов, нашего микширования и битов, когда мы перестали использовать чужой материал, то мы осознали, что создавали уже наши собственные трэки. И мне кажется это произошло, потому что на тот момент не хватало именно такой музыки как наша. Возможно мы слушали Тодда Тэрри и «Mantronix», и Брайена Эно, «Kraftwerk», и большое количество другого материала того времени, пытаясь найти лучшие биты, а такие попадались нам достаточно редко. Затем мы пытались соединить их - не сознательно, но добивались нужного результата без музыкальных тренировок.
Джефферсон Петрей спрашивает: Мнения многих слушателей, с которыми я разговаривал по поводу Вашего недавнего альбома разделились. Одна половина с невероятным вдохновением рассказывает о своих впечатлениях оставленных от последних альбомов, а другая, кажется, тоскует по звучанию предыдущих. Вы сталкивались с этим и что Вы можете сказать в ответ?
Роб Браун: Забавно то, что это - одна из вещей, с которой мы часто встречаемся с момента выпуска на «Warp» нашего первого альбома «Incunabula». Первый альбом состоял по большей части из старого материала. Так, когда мы выпустили «Amber», который в действительности был первым альбомом на «Warp», все говорили что-то вроде: «Стоп. Что это такое, что произошло?». А потом два альбома спустя, когда «Chiastic Slide» вышел в свет, мы слышали: «О, этот альбом слишком холодный и компьютерный, не такой теплый и яркий как «Amber». И в основном такая штука случается каждый раз, когда мы выпускаем что-то новое.
Нам остается только смириться с этим. Люди очень разные. Некоторые не будут принимать новый альбом, до тех пор пока им не надоест предыдущий, а другие говорят: ««Draft» был ужасен, действительно холодный и грубый». И затем год спустя, когда выпускается новый альбом, они говорят: «О, я надеюсь, что это может сравниться с «Draft», потому что он был просто блестящий». На сей раз мы получили много теплых откликов от критиков и СМИ, или кто там первый держит слово. Я только думаю, что в любом случае мнения людей разделятся.
Алекс Мэйск спрашивает: Если бы Вы не были преуспевающими музыкантами, как Вы думаете, этот факт имел бы позитивное или отрицательное влияние на Вашу роль как музыкантов, на современный подход к написанию музыки?
Роб Браун: Сейчас мы именно на этом этапе. Теперь мы кое-что знаем о музыке. Ты находишь повторяющиеся темы и задаешься вопросом, «Почему это кажется мне знакомым?». Тогда, проведя небольшое исследование, обнаружишь, что наткнулся на то, что большинство людей считает музыкальным правилом. Когда ты не имеешь никакого понятия об этих правилах, или музыкальных диктатах, то становишься открытым для чего угодно.
Мой друг Даррил, который помог нам «встать на ноги», дал нам ключи от его студии и от его магазина музыкальных инструментов, чтобы мы могли использовать хорошую аппаратуру. Мы тогда думали, «Этот парень сумасшедший. Чего он хочет?». Но оказалось, что этот парень действительно хорошо разбирался в музыке, особенно в клавишных, но в то же самое время он иногда говорил нам что-то типа: «Нет это не пойдет, это звучит странно», а мы ему отвечали, - «Это блестяще, это пока лучшая вещь за все время».
У нас есть вкус. Все дело в качестве. Нам нравится делать вещи должным образом, но соответствует ли наше "должным образом" тому, что люди привыкли принимать за правило или нет. Мы ориентировались на это настолько долго, что не хотим урезать качество, или ограничивать наши вкус или стиль. Все эти вещи пришли к нам из хип-хопа, граффити, BMX, где ты показываешь то, на что способен. Главное – практика и упорство. Например, когда ты видишь, как дети катаются на скейтах, падают и встают, снова и снова в самых экстремальных условиях - скорость, бетон, острые углы - я всегда ценил, что они просто пытаются делать так, чтобы все получилось. Они могут несколько раз врезаться в стену здесь и там, и, вероятно, в музыке мы делаем то же все время. Именно так мы работаем и нас устраивает тот факт, что иногда мы ничего не знаем и бывает, что мы исследуем области, в которые люди никогда не сунутся, потому что это не соответствует черно-белому материалу учебников.
Акифи спрашивает: Что Вы думаете по поводу того, что «LP5» находится в списке рекомендаций от «HMV»?
Роб Браун: Этому альбому пять или шесть лет и, действительно, большое количество людей определили его как классический альбом «Autechre» , потому что это соединяет промежуток между теми, которым нравился наш старый материал и теми, которые больше склоняются к новому. Тогда было меньше элементов, которые диктовали довольно большую часть правил. Теперь все наоборот - таковых больше и они касаются более мелких моментов, но для нас существует несколько действительно хороших вещей, которым мы придаем значение.
Фади Мио спрашивает: Когда Вам работается лучше всего? Поздно вечером или днем?
Роб Браун: Все изменилось с течением времени. Мы преуспевали в позднее время. Приступая днем, но действительно разогреваясь только к вечеру. Не изматывая себя до шести утра, как было раньше.
Дэвид Аткинсон спрашивает: Когда Вы записываете трэк, у Вас уже имеются конкретные идеи о том, как он будет звучать или все происходит спонтанно?
Роб Браун: Мне нравилась идея о том, что можно легко ухватываться за идеи, которые созревают в твоей голове. Ну, например, когда ты собираешься спать. Уже почти заснув, я имел обыкновение слышать самую безумную музыку. И ты мог вообразить как она течет, все казалось переходит из одного в другое очень плавно, все складывается. Все хорошо и в тоже время запутано, логично и невозможно.
Я всегда думал, что такие идеи можно реализовать. Но на самом деле это действительно трудно. Всегда весьма сложно выражать свои мысли на словах. Когда мы находимся в студии, мы просто включаем какую-нибудь аппаратуру, возможно, которую мы не использовали некоторое время, и пробуем. Рассматриваем, есть ли в этом что-то, что мы упустили, что-то скрытое, что мы можем извлечь. Мы не позволяем нашему сознанию диктовать что-то прежде, чем мы доберемся до оборудования. Существует уйма возможностей, когда ты включаешь старый сэмпл или старый ударный механизм. Некоторые вещи не меняются и тогда ты можешь увидеть свой путь, развивая мысль ты получаешь новые идеи, которые все преображают. Не было такого, чтобы кто-то говорил, что он хочет сделать бит, который звучал определенным образом.
Бриск спрашивает: Какой рингтон сейчас стоит на Вашем мобильнои телефоне?
Роб Браун: Один из наших. Это «Maphones – Meldrum».
Фади Мио спрашивает: Вы пытаетесь соответствовать современным тенденциям или Вы только делаете то, что соответствует вашему стилю и игнорируете все остальное?
Роб Браун: Независимо от того, что мы говорим или делаем, в первую очередь мы делаем то, что нравится нам. Мы не можем удовлетворять требования каждого, потому что тогда мы бы делали что-то другое, отличное от того, что мы делаем теперь. Мы не начали бы делать то, что мы сделали тогда по тем же самым причинам. Мы пробовали заняться XL записями после «Prodigy» или еще чем-нибудь. Мы направились в то место в Манчестере, где распределяли XL.
Парень, который этим занимался сказал нам: «Да, возможно, но вам чего-то не хватает, может стоит добавить вокал или допустим рок сможет внести что-то новое». И мы подумали, - «Заткнись! Это вовсе не то, что мы делаем». Лучшая вещь, которую он сказал, была, - «Это напоминает мне о Брайене Ино». Но это звучало как оскорбление с его стороны. Мы всегда были против отношения типа «замечательно, что вы делаете все по-своему, но плохо то, что Вы - слишком самоснисходительны».
Вы не можете идти двумя путями сразу. Вашим лучшим критиком должны быть вы сами, потому что, если в конечном итоге что-то не выйдет, то, по крайней мере вы делали это из лучших побуждений. И вы не будете ведомым каким-то подхалимом или кем-то, кто хочет быть как все. Единственное, что мы можем противопоставить всем остальным в музыке – это новейшее оборудование фирмы «Apple» или сэмплы от «Akai» или последние спикеры. Если присмотреться, то можно заметить, что мы живем в очень технологически развитом мире и во главе сидит совет директоров, например, в компании «Yamaha» или «Akai», или еще где-то, и, можно сказать, покупает право на определенный вид музыки, так как именно они заполняют ею рынок. И мы, как мне кажется, всегда пытались обойти и это. Мы точно знаем, что во всем этом оборудовании есть скрытая возможность.
cichly_bass_tard спрашивает: «Kalpol Introl» - часть саундтрэка из фильма «Excellent Pi», режиссер которого Дарен Ароновский. Если бы Вы могли выбрать фильм, к которому надо было написать саундтрэк, что бы Вы выбрали и почему?
Роб Браун: Некоторые из фильмов стали бы просто серыми без своих саундтрэков и было бы богохульством захотеть написать какой-то другой. Можем ли мы переделать «Pi», но оставить тот же саундтрэк? Я хотел бы сотрудничать с кем – то, как Анджело Бадаламенти. Он пишет отличную музыку для Дэвида Линча.
Sixtyten спрашивает: Как Вы относитесь к тому, чтобы писать инструментальные трэки для какого-нибудь деятеля хип-хопа. Если положительно, то для кого?
Роб Браун: Шон - действительно сенсационный (бывший участник «Jungle Brothers»), но у него уже есть своя команда. Есть отличные парни в Великобритании, например, MC Alkaline. Трудность состоит в том, что в их текстах и словах воплощено большое количество персон. Можно сделать хорошую петлю (loop) в 16 тактов и просто связать ее с еще несколькими отрезками, вход и выход, и получится инструментальный рэп. Кажется, что это - норма. Но я думаю, что в нашем случае все будет не так просто, поэтому я боюсь, что наше произведение будет выглядеть, как трэк «Autechre» с приглашенным вокалистом . Каждый будет «тянуть одеяло на себя», а нам это не нужно. Мне очень нравится Saafir он работает с «Hyroglyphics». Мы открыты для многих. Мы хотели бы работать с довольно многими вокалистами, до тех пор пока они сами открыты для изменений, пока они не начнут требовать просто поддерживающий трэк. Они получили бы требуемое, но им пришлось бы потрудиться чуть больше, а не просто наложить несколько двойных трэков поверх нашего.
Frog-v спрашивает: Я считаю, что ваша музыка очень «архитектурна». Как Вы думаете есть ли какая-нибудь связь между архитектурой и вашей музыкой, или электронной музыкой вообще?
Роб Браун: Скажем так, это не вдохновляет нас на написание новых трэков. Я изучал архитектуру, и нам нравятся многие из архитекторов (Феликс Кандела, Сантьяго Калатрава). Я ценю, когда некоторые люди говорят, что наша музыка дает им ощущение пространства, это так. Мои и Шона чувства направлены на то, чтобы узнавать от звука, в каком пространстве мы находимся, и это дает нам неописуемую свободы. Если мы можем заставить вещи звучать пространственно, то мы будем это делать, но это не является непосредственным влиянием архитектуры. Речь идет об эстетике.
jonharttrup спрашивает: живые концерты «Autechre», кажется, привлекают два типа людей. Тех, кто стоит неподвижно, поглаживая их бороды и действительно «получая» музыку, и тех, дергается в тщетной попытке танцевать. Кого Вы предпочитаете?
Роб Браун: Я предполагаю, мы хотим, чтобы люди танцевали. В предстоящем турне мы постараемся и заставим людей двигаться. Конечно, там будут люди, которые только стоят и смотрят, но возможно их мозги в это время делают всю работу, может они танцуют в их головах. Я бы делал и то, и другое. Мы - очень сложные организмы, не так ли? Хотя я предполагаю я и Шон приспособились к ней. Я думаю, что это – потрясающая танцевальная музыка. Меня она реально возбуждает физически. И у нас нет никаких визуальных эффектов. Мы всегда сводили все к минимуму, просто концентрировались на музыке. Сейчас все воспринимают как очевидное, что необходимы AV установки, но я терпеть не могу, когда люди просто стоят и пялятся. Это, кажется, сковывает людей. Если бы мы делали пышные окружающие эффеты и все собирались просто ложиться, тогда возможно мы проектировали бы все с cine-360, как Alton башни или что-то вроде этого. Но для нас существует только живой набор стерео. Никаких отвлекающих зрелищ.
Крис Хопкрофт спрашивает: PC или Mac?
Роб Браун: Оба. Главным образом Мас, только из-за удобства и качества. Построение лучше. Но не в настройке. С PC, если Вы реально в этом разбираетесь, можно обойти всех, оперируя большим количеством элементов. «Apple» «упакован в бетон», но так как это бетон, то на него иногда можно положиться.
Тони Ахвенэйнен спрашивает: Как «Autechre» определяет, когда их идея – «законченная музыка», готовая быть изданной, а когда нет?
Роб Браун: Мы прогоняем трэк от начала до конца. Некоторые трэки просто прослушиваются и откладываются, если нас что-то не устраивает, а другие выдерживают испытание временем. Мы достаем их с полки и говорим: «Да это звучит действительно хорошо». Но маловероятно, что трэки подобно этому будут закончены к выпуску альбома. Альбомы имеют тенденцию состоять из трэков, отработанных с первого дня и до самого конца, даже если на это потребуется год или два.
Birgir спрашивает: Интересует ли Вас похвала Ваших записей и заботитесь ли Вы о количестве продаж?
Роб Браун: Похвала – забавная штука, потому что иногда твое творчество нравится людям, от которых ты этого не ожидал. Поэтому, я думаю, концентрация на чем-то вроде похвалы или уважении - хороший способ подорвать свою репутацию. Для нас довольно сложно оказаться в такого рода положении, когда мы находимся по другую сторону линии общества.
И у нас довольно двойственное отношение к продажам. Мы не узнаем, каковы наши продажи. Трудно предугадать каковы они будут. Я понятия не имею, хорошо или плохо будет продаваться этот альбом. Были действительно теплые отзывы о нем, но они никогда не исчисляются количеством проданных компакт-дисков. Все может зависеть от того, нравимся ли мы парню в местном музыкальном магазине, он мог бы работать против нас, потому что его вкус не совпадает с нашим. Мы никак не можем проконтролировать это и так случается во всем мире.
Amorphy спрашивает: Рассматриваете ли Вы вашу музыку как политическую? И должна ли музыка быть политической вообще?
Роб Браун: Трудно сделать это с инструментальной музыкой. Мы сделали это в «Ante EP», где мы сумели сделать трэк, который не был повторяющимся, не такой как у «Criminal Justice Bil», где используются повторные биты. Но без слов и картинок и буквального материала, это сложно.
Myriad спрашивает: Был ли шестой трэк из альбома «EP7», «Dropp», создан в тяжелый период одного или обоих из вас? Именно эта песня вызывает большую печаль во мне.
Роб Браун: Нет, я думаю, мы оба считаем, что «Dropp» - действительно хороший трэк, «цепного» типа. Он довольно эмоциональный, но для меня он больше из разряда «дизель». Более линейного дизайна. Если честно, я не думаю, что мы помещаем столько уж прямых эмоций в наши трэки. Мы не делаем что-то типа «мне грустно, давайте погрустим». Мы очевидно относимся к каждому настроению в трэке серьезно, потому что это - неотъемлимая часть того как он будет звучать. Но мы стараемся не зарывать сильные стороны трэка, отображая в нем то, что находится в наших головах.
Я даже считаю не очень удачной идеей помещать в трек что-то, что раскрывает мои чувства. Мы предпочитаем использовать смешанные эмоции. Для меня нормально, когда говорят: «Это чертовски грустно, но и чертовски сложно». С инструментальной музыкой легко насладиться эмоциями, но для людей довольно сложно определить, что это были за чувства. Без лирического содержания песня просто потеряется или что-то в этом роде, даже наши названия остаются открытыми.
teledynepost спрашивает: Вам нравится омлет?
Роб Браун: Я обожаю омлет. Шона вероятно бы вырвало, но я люблю. Я почти купил один сегодня. Это – замечательный вопрос. Мы не на столько серьезные, как люди о нас думают.
15 апреля 2005
Autechre – «Untitled», издан 18 апреля 2005 на лейбле Warp Records. Концертный тур в поддержку альбома начался 14 апреля 2005.
Интервью Autechre Андрею Бухарину журнал ОМ - сентябрь 1997
Одна из самых продвинутых групп новой электронной музыки со странным названием Autechre, выпустившая уже четыре альбома, продолжает вызывать ожесточенные споры среди её адептов.
Читать полностью
...Как ни странно, впервые я услышал Autechre в стенах Московского Дворца Молодежи в рамках крайне забавного мероприятия "Бритроника" в 1994 году. По большому счету, Москва так и не узнала, что во время этого фестиваля её посетило целое созвездие британских электронных музыкантов, среди которых были Aphex Twin, Banco De Gaia, Ultramarine, Seefel, Dread Zone и другие. Hастолько неумело все было организовано. А может и время ещё не пришло. Буквально через пару лет такой фестиваль наверняка бы превратился в грандиозное событие, собравшее массу молодежи. А тогда он оказался в информационном вакууме, а немногочисленная публика была вынуждена внимать электронному биту, прочно сидя в мягких креслах официозного зала под присмотром бабушек-церберов. Футуристические Autechre произвели тогда впечатление инопланетян, свалившихся на МДМовскую сцену прямо с летающей тарелки.
История же группы началась в 1987 году встречей двух тинэйджеров Роба Брауна и Сина Бута, живших в пяти милях друг от друга на северо-востоке Манчестера. Оба увлекались граффити, скейтбордом, брэйкдансом и "электро". У Сина был сэмплер, а у Роба маленькая драм-машина, и им нравилось делать "петли" из чужой музыки. Два года понадобилось молодым людям для того, чтобы понять, чем же они занимаются. В процессе изготовления ремиксов для друзей-брейкеров выяснилось, что свою музыку делать интереснее. В итоге их экспериментов был заключен контракт со знаменитым электронным лэйблом Warp, где в 1993 году вышел их дебютный альбом Incunabula. Сейчас они живут в Шеффилде, "владениях" их записывающей компании.
Hо с Робом мы увиделись в Лондоне - там живет его девушка, у которой он пытался прийти в себя после месячного тура с своим новым альбомом Chiastic Slide. Hа встречу в музыкальном магазинчике "Эмбиент Сохо" я отчаянно опаздывал. Когда я наконец влетел в магазин, Роб скромненько сидел у прилавка никем, как и полагается техно-музыканту, не узнанный. После моих извинений, мы перешли через дорогу и разговаривали в маленькой кафешке под шиепние сковородок и мощные звуковые выбросы кофейного аппарата.
АHДРЕЙ БУХАРИH: Ты только что вернулся из гастрольного тура. Меня всегда интересовал вопрос: что понимают под "живым" выступлением чисто электронные музыканты?
РОБ БРАУH: Под концертным выступлением я понимаю активность. Мы на сцене для того, чтобы действовать, а не просто завести аппаратуру. мы не играем во время концерта на клавишных, у нас есть много маленьких деталей, подготовленных заранее, и мы составляем из них композицию. После того, как ты её создал, ты можешь выйти за её рамки. Так вырастают ветви у дерева - нас ведь двое, - и в какой-то момент эти ветви срастаются. Для нас играть "живьем" означает не играть какую-то мелодию, мы уходим в глубину и там контролируем ситуацию, заранее зная, какие изменения могут произойти.
Hаша техника - электронный оркестр, в котором мы не музыканты, а дирижеры. Когда мы начинаем концерт, в нашем распоряжении находится масса различных элементов, и события нарастают как снежный ком. К нашему заготовленному материалу мы каждый раз подходим по разному и никогда не знаем, во что это выльется в итоге. В студии я могу сгладить неровные углы, что не всегда возможно на концерте. Поэтому на сцене может получиться что-то неожиданно интересное.
АБ: Сейчас среди электронщиков стало модно привлекать "живых" музыкантов. Вам это не приходило в голову?
РБ: Hа сцене мы хотим иметь полный контроль над тем, что там происходит. Машины будто наши рабы, выполняющие наши команды. "Живые" музыканты будут играть как они, а не как мы, то есть это будет не Autechre. интеллектуально мы связаны с машинами, они - наши музыканты.
АБ: Ваш последний альбом вызывает самые противоречивые мнения.
РБ: Мы прошли ту фазу нашего развития, когда думали о том, что делали раньше. Мы все поняли о себе, поняли, что мы постоянно придумываем себе строгую систему, в рамках которой должны работать. И в какой-то момент подумали: неужели мы все время должны в ней оставаться? Hам хотелось бы работать только инстинктивно.
АБ: Какие тенденции, на твой взгляд, преобладают в современной музыке?
РБ: Сейчас существуют наравне очень много жанров, и каждому оттенку серого есть свое обозначение. Хотя я бы хотел, чтобы музыка было более чистой.
АБ: А как ты относишься к гитарной музыке?
РБ: В конце концов это тоже электрическая музыка. Да и нас, быть может, лет через десять ты увидишь с гитарами (смеется). А брит-поп - это люди, которые себя продают сами себе. И когда идеи и деньги кончатся, кто-то другой займет это место. Существует проблема соотношения музыки и технологии, как бы идиотична она ни была. Электронное оборудование становится все дешевле и доступнее - любой может делать музыку. И чем больше люди делают музыку для себя, тем больше они понимают, какое говно поп-музыка в наши дни и как легко её делать.
Хип-хоп - вот пример деградации музыки. Как она начиналась и к чему в итоге пришла! Ее сейчас делают, чтобы заработать на дом в деревне. Мне бы хотелось, чтобы настали времена, когда люди начнут обмениваться музыкой, а не продавать её.
АБ: А как у вас складываются отношения с музыкальной прессой?
РБ: Сначала говорили: что у них за название - произнести нельзя, язык сломаешь. А теперь - ну вот, Autechre опять пытаются играть ещё сложнее чем обычно. Пресса всегда будет рассматривать нашу музыку, раскрашивая её в те или иные тона. Хотя даже мы смотрим на неё через розовые очки. Hо очень трудно быть субъективными к нашей музыке, лучше будем объективными к ней...
Читать полностью
...Как ни странно, впервые я услышал Autechre в стенах Московского Дворца Молодежи в рамках крайне забавного мероприятия "Бритроника" в 1994 году. По большому счету, Москва так и не узнала, что во время этого фестиваля её посетило целое созвездие британских электронных музыкантов, среди которых были Aphex Twin, Banco De Gaia, Ultramarine, Seefel, Dread Zone и другие. Hастолько неумело все было организовано. А может и время ещё не пришло. Буквально через пару лет такой фестиваль наверняка бы превратился в грандиозное событие, собравшее массу молодежи. А тогда он оказался в информационном вакууме, а немногочисленная публика была вынуждена внимать электронному биту, прочно сидя в мягких креслах официозного зала под присмотром бабушек-церберов. Футуристические Autechre произвели тогда впечатление инопланетян, свалившихся на МДМовскую сцену прямо с летающей тарелки.
История же группы началась в 1987 году встречей двух тинэйджеров Роба Брауна и Сина Бута, живших в пяти милях друг от друга на северо-востоке Манчестера. Оба увлекались граффити, скейтбордом, брэйкдансом и "электро". У Сина был сэмплер, а у Роба маленькая драм-машина, и им нравилось делать "петли" из чужой музыки. Два года понадобилось молодым людям для того, чтобы понять, чем же они занимаются. В процессе изготовления ремиксов для друзей-брейкеров выяснилось, что свою музыку делать интереснее. В итоге их экспериментов был заключен контракт со знаменитым электронным лэйблом Warp, где в 1993 году вышел их дебютный альбом Incunabula. Сейчас они живут в Шеффилде, "владениях" их записывающей компании.
Hо с Робом мы увиделись в Лондоне - там живет его девушка, у которой он пытался прийти в себя после месячного тура с своим новым альбомом Chiastic Slide. Hа встречу в музыкальном магазинчике "Эмбиент Сохо" я отчаянно опаздывал. Когда я наконец влетел в магазин, Роб скромненько сидел у прилавка никем, как и полагается техно-музыканту, не узнанный. После моих извинений, мы перешли через дорогу и разговаривали в маленькой кафешке под шиепние сковородок и мощные звуковые выбросы кофейного аппарата.
АHДРЕЙ БУХАРИH: Ты только что вернулся из гастрольного тура. Меня всегда интересовал вопрос: что понимают под "живым" выступлением чисто электронные музыканты?
РОБ БРАУH: Под концертным выступлением я понимаю активность. Мы на сцене для того, чтобы действовать, а не просто завести аппаратуру. мы не играем во время концерта на клавишных, у нас есть много маленьких деталей, подготовленных заранее, и мы составляем из них композицию. После того, как ты её создал, ты можешь выйти за её рамки. Так вырастают ветви у дерева - нас ведь двое, - и в какой-то момент эти ветви срастаются. Для нас играть "живьем" означает не играть какую-то мелодию, мы уходим в глубину и там контролируем ситуацию, заранее зная, какие изменения могут произойти.
Hаша техника - электронный оркестр, в котором мы не музыканты, а дирижеры. Когда мы начинаем концерт, в нашем распоряжении находится масса различных элементов, и события нарастают как снежный ком. К нашему заготовленному материалу мы каждый раз подходим по разному и никогда не знаем, во что это выльется в итоге. В студии я могу сгладить неровные углы, что не всегда возможно на концерте. Поэтому на сцене может получиться что-то неожиданно интересное.
АБ: Сейчас среди электронщиков стало модно привлекать "живых" музыкантов. Вам это не приходило в голову?
РБ: Hа сцене мы хотим иметь полный контроль над тем, что там происходит. Машины будто наши рабы, выполняющие наши команды. "Живые" музыканты будут играть как они, а не как мы, то есть это будет не Autechre. интеллектуально мы связаны с машинами, они - наши музыканты.
АБ: Ваш последний альбом вызывает самые противоречивые мнения.
РБ: Мы прошли ту фазу нашего развития, когда думали о том, что делали раньше. Мы все поняли о себе, поняли, что мы постоянно придумываем себе строгую систему, в рамках которой должны работать. И в какой-то момент подумали: неужели мы все время должны в ней оставаться? Hам хотелось бы работать только инстинктивно.
АБ: Какие тенденции, на твой взгляд, преобладают в современной музыке?
РБ: Сейчас существуют наравне очень много жанров, и каждому оттенку серого есть свое обозначение. Хотя я бы хотел, чтобы музыка было более чистой.
АБ: А как ты относишься к гитарной музыке?
РБ: В конце концов это тоже электрическая музыка. Да и нас, быть может, лет через десять ты увидишь с гитарами (смеется). А брит-поп - это люди, которые себя продают сами себе. И когда идеи и деньги кончатся, кто-то другой займет это место. Существует проблема соотношения музыки и технологии, как бы идиотична она ни была. Электронное оборудование становится все дешевле и доступнее - любой может делать музыку. И чем больше люди делают музыку для себя, тем больше они понимают, какое говно поп-музыка в наши дни и как легко её делать.
Хип-хоп - вот пример деградации музыки. Как она начиналась и к чему в итоге пришла! Ее сейчас делают, чтобы заработать на дом в деревне. Мне бы хотелось, чтобы настали времена, когда люди начнут обмениваться музыкой, а не продавать её.
АБ: А как у вас складываются отношения с музыкальной прессой?
РБ: Сначала говорили: что у них за название - произнести нельзя, язык сломаешь. А теперь - ну вот, Autechre опять пытаются играть ещё сложнее чем обычно. Пресса всегда будет рассматривать нашу музыку, раскрашивая её в те или иные тона. Хотя даже мы смотрим на неё через розовые очки. Hо очень трудно быть субъективными к нашей музыке, лучше будем объективными к ней...
Подписаться на:
Сообщения (Atom)